предшествующий период Франция и Великобритания выделили сопоставимые суммы на программы СУУ в России, так что закономерность прослеживается и сейчас.

Следует отметить, что в связи с тем, что Франция в 2003 г. председательствует в «восьмерке», ряд экспертов полагает, что программа Глобального партнерства получит еще больший приоритет. Так, высказываясь в августе 2002 г. по поводу председательства Франции в 2003 г., президент Французской Республики Ж. Ширак заявил, что «для воплощения программы (Глобального партнерства. - А.Ф.) в жизнь будут приложены все необходимые усилия»⁵⁰.

В феврале 2003 г., в ходе визита президента России В.В. Путина во Францию, стороны снова подтвердили свою заинтересованность в продолжении сотрудничества в рамках договоренностей о Глобальном партнерстве. Снова была заявлена сумма французской помощи - 750 млн долл., которую планировалось израсходовать в течение десяти лет⁵¹.

ОЦЕНКА СОТРУДНИЧЕСТВА В 1990-е гг.

Российско-французское сотрудничество в области сокращения ядерного оружия и ядерных материалов явилось одним из важных направлений двусторонней политики в конце XX века. Но это сотрудничество носило двойственный характер, причем такая ситуация была вызвана как субъективными, так и объективными причинами, на которых мы остановимся позднее.

С одной стороны, благодаря французской помощи удалось ввести в строй уникальный объект в Новосибирске по хранению лития, провести исследования в области применения МОКС-топлива в российских условиях, создать широкую научно-практическую кооперацию между французскими и российскими научно-исследовательскими институтами и организациями. О заинтересованности французской стороны в совместном сотрудничестве в области атомной энергии говорит и факт наличия в составе дипломатических работников французского посольства поста атташе по атомной энергии, введенного в начале 1990-х гг.

С другой, совместные инициативы отличаются оттенком незавершенности - проект по переводу российских реакторов на МОКС-топливо так и не вышел из стадии НИОКР, «повис в воздухе» намного более важный для нераспространения вопрос строительства завода по переработке плутония. И это несмотря на трехстороннюю кооперацию. Причем основная проблема заключалась в нежелании европейских партнеров превышать некие лимиты финансирования. Пожалуй, неудача этого проекта является наиболее болезненной, так как ставится под вопрос целесообразность всех разработок, связанных с ВВЭР-1000 и БН-600.

Причины этого, думается, лежат в явном несоответствии поставленных задач реально выделенным средствам и отсутствии экономического интереса со стороны зарубежных партнеров России. Яркий контраст возникает при сравнении всего объема французской помощи в 1990-е гг. с финансированием США программ «уменьшения наследия холодной войны». Так, если Франция с 1992 по 2001 г. в общей сложности направила примерно 65 млн долл. на все совместные программы с Россией, то Соединенные Штаты только по программе утилизации плутония выделили 84 млн долл. за 2000 и 2001 гг.⁵² Интересно заявление одного из официальных лиц Франции, сделанное в апреле 1996 г., практически сразу после того, как окончился очередной раунд переговоров между «семеркой» и Россией по поводу передачи России технологий изготовления МОКС-топлива: «На строительство завода [по производству МОКС-топлива] денег нет»⁵³.

Кроме того, неясным остался и вопрос финансирования собственно работ по переработке плутония в МОКС-топливо. Интересно, как прокомментировал совместные программы по переработке плутония в МОКС-топливо бывший директор ВНИИНМ, а ныне первый заместитель министра РФ по атомной энергии М.И. Солонин (ВНИИНМ осуществлял научно-техническое сотрудничество с французской стороной, в том числе и по